Что чувствует мама, когда видит гневные вспышки своего, уже большого ребенка? Возмущение: “Как он так может себя вести?!”, а после и вину: “Наверное, причина во мне, не смогла дать правильного воспитания”.
Не стоит посыпать себе голову пеплом, сокрушаясь, какие вы плохие родители. Вместо переживаний по поводу собственной компетенции, давайте постараемся понять, почему это происходит и как нужно правильно реагировать.
Зная физиологию подростков, влияющую на перепады настроения и свои правильные поведенческие реакции во время острых моментов, вы не только избавитесь от чувства вины, но и научитесь грамотно выходить из этих ситуаций.
Итак, тема сегодняшнего разговора – как устроены вспышки эмоций в пубертате, почему они происходят, и зачем нам все это знать?
Мы сейчас говорим о ярко выраженных вспышках, направленных на людей. И, конечно же, чаще всего на нас – родителей. “Отстань от меня! Ты ничего не понимаешь! Это мое дело! Оставь меня в покое!”. Знакомая ситуация?
Говоря о переходном возрасте, многие родители имеют в виду появление у ребенка дурного характера. Вот была милая кукла с кудряшками, рисовала цветочки и бабочек, за мамой хвостиком ходила. А сейчас она кидает вещи на пол и кричит, что не будет убирать в своей комнате, это личная территория и не надо лезть в ее жизнь. Родители берутся за голову — кто украл их малышку? Ответ простой: природа. В этом возрасте меняются нейро-гуморальные регуляции и гормональный фон, и нужно понимать, что это нормальный и естественный процесс.
До 30% подростковых вспышек обусловлено нестабильностью гормонального фона.
Когда вспышка вызвана гормонами и скачками определенных нейромодуляторов в крови, это достаточно четко определяется по глазам и по уровню реакции — подросток практически теряет контроль над своим поведением. Пик таких неконтролируемых реакций — 12-14 лет. В 9-10 лет – в предпубертат – может быть много острых конфликтов, бурных эмоций, но нет еще именно таких яростных “гормональных” бурь. Такая неуправляемая вспышка является для родителей настоящим испытанием на прочность и, своего рода, проверкой. Иногда, впадая в отчаяние из-за нестабильности ребенка и желая вернуть того, чудесного и послушного, которым он был в начальных классах, они совершают серьезные ошибки. Например, начинают применять способы и формы воспитания, которые раньше им казались полностью неприемлемыми.
“Ты меня совершенно не слышишь и не слушаешься!” — кричит мать. “Как ты со мной разговариваешь?!” — отвешивает тут же подзатыльник отец. “Если ты так с нами обращаешься, я лишаю тебя всего — отдай планшет и телефон, с друзьями в кино сегодня не идешь и денег больше не проси!” — и родители лишают ребенка всех удовольствий. Они сами теряют контроль и начинают делать то, чего не хотят делать, и за что потом будет обязательно стыдно.
Чтобы было проще реагировать на цунами, которое устраивает ваш подросток – нужно четко понимать его состояние. Пока тело созревает, он физиологически находится “на двойной растяжке”. Одна растяжка — это его гормоны, вторая — невероятное стремление к взрослости и самостоятельности.
С чем у вас ассоциируются такие подростковые взрывы? Подберите себе подходящие слова. Может быть, это выстрел из пушки, сокрушительный ураган, разбойник, выскочивший их темного переулка? У всех будут разные метафоры и все они связаны с непредсказуемостью. Но несмотря на то, что родители воспринимают эти проявления как агрессию, сам ребенок переживает совершенно другие ощущения.
Что же испытывает подросток во время своей вспышки?
Давайте вспомним собственный подростковый возраст и свои состояния. Снаружи ты зло кричишь на маму, бабушку, друга или сестру, но внутри испытываешь совершенно иные чувства, чем те, которые транслируются вовне. Это совсем не сокрушительная буря, не убийца с автоматом — чаще всего это… ощущение одиночества.
У подростка может быть чувство, что в нем не видят взрослого, с его мнением не считаются, не разделяют его ценности, не слышат, игнорируют, диктуют свои условия, считают маленьким ребенком. Мама видит, что сын отказывается с ней разговаривать, бушует, кричит, топает ногами и кидает вещи. Она видит его ярость, истерику с громкими рыданиями и ей кажется, что он ее просто ненавидит. Но внутри у него, в этот момент, своя боль — одиночество от непонимания и игнорирования его собственной матерью.
Подростковые взрывы и их оценка родителями похожа на то, как мы смотрим на пирожок, лежащий на прилавке в магазине. Оцениваем размер, цвет корочки, не видя, что же там за начинка. Точно так же мы реагируем исключительно на кричащую оболочку ребенка, когда для понимания психологических механизмов эмоциональной вспышки нужно видеть, что у нее внутри. Это внутреннее одиночество и есть начинка пирожка этого сокрушительного урагана. Но начинка у пирожка подростковых взрывов может быть и совсем иная…
Подросток не в состоянии понимать, что сейчас он такой бешеный, потому что на него давит физиология — естественный этап его взросления. Он как будто поджаривается на внутреннем огне гормональных волн. Казалось бы, что проще — объяснить ребенку, что с ним происходит? Обнять и сказать: “Я тебя понимаю, ты сейчас кричал на меня потому, что растешь, и такие скачки настроения — это нормально”. Но, к сожалению, далеко не с каждым подростком можно говорить об этом.
Часто подросток сам себя провоцирует, сам себя заводит, абсолютно этого не понимая. Это совершенно другой возбудитель вспышки, не имеющий никакого отношения к гормонам. Хотя, это тоже естественная часть взросления, постоянно чувствовать, где можно, где нельзя, прощупывание дозволенных границ.
Подросток сам себя накручивает, провоцирует конфликт, создает ситуацию, из которой не может выбраться. Насколько я могу прогнуть родителей? Где грань, до которой можно хамить учителю безнаказанно? Что будет, если не прийти домой ночевать? К сожалению, до определенной поры мы не можем объяснить ребенку этот механизм, потому что он его просто пока еще не поймет. Его нужно пройти очень аккуратно, понимая степень вменяемости-невменяемости подростка. Конечно же, возраст может колебаться, у некоторых детей пубертат проходит по раннему типу, и он начинает включать свою бурю уже в 11 лет. У других же и в 14 царит тишина и покой, а с 15 вспышки проявляются во всем их великолепии.
“Мы такими никогда не были!”
Огромная сложность в восприятии психологических и физиологических механизмов подростковых вспышек в том, что добрая половина нынешних родителей никогда себе такого не позволяла. «Да чтобы я когда-то голос на отца повысил!» «Представить себе не могу, чтобы я в мать учебник кинула!» «Так разве в наше время мы могли хамить учителю?»
Это третья растяжка – стиль воспитания. Все эти взрывы и срывы оставались внутри нас, мы не могли выплескивать их наружу, нам запрещали показывать свои эмоции. Но времена изменились, и мы, в отличии от своих родителей, учили ребенка слушать себя, озвучивать свое мнение и учитывали его сами. Этим мы подкрепили способность выражать свои чувства, и именно поэтому сейчас у подростков вспышек гораздо больше, чем было у нас в прошлом.
Если рассматривать современных родителей и их препубертатный возраст, то соотношение тех, кто не срывался на такие взрывы, и у кого они ярко выражались, примерно 60/40. В нынешнем же поколении всего 25-30% подростком не выражают свои эмоции.
Сейчас считается, что полезно давать ребенку почувствовать, осознать и назвать свои эмоции. Получается, что мы собственными руками выкопали ту яму, в которую падаем. Но пройдет время, закончится сложный период «полевых испытаний» выражением чувств, и у подростков обязательно выработается способность владеть собой и нормализовать свое состояние.
А нам остается только набраться терпения, ждать, и понимать, что с ним происходит. И только осознания внутреннего состояния подростка и вызывающих его причин поможет нам сделать это грамотно и с минимальными для всех потерями.
