Меня никогда не травили: мне легко давались школьные предметы, учиться без четвёрок не составляло труда. Я была той самой девчонкой, которые курят за школой и сидят на последних партах, я дружила с «плохими» учениками и давала им списывать, потому что рано поняла одно: если ты хочешь быть не разорванным стаей – живи по законам стаи. Я пускала по рядам тетрадки с домашним заданием, а взамен получала защиту от других.
В этой стае правы те, кто сильнее или те, кто старше.
Но я всё равно была другой. Каждое утро, холодное утро, когда ты ещё совсем мягкий и сонный, я шла по ледяной дорожке до мерзкого синего здания и заранее знала, что будет через 5 минут, когда из тёплых сапог я впрыгну в сменку. Я подойду к дверям, где стоит завуч, дородная женщина с короткой стрижкой, внутри меня от ее взгляда уже тянется холодная паутина. Она смотрит как орёл, увидевший жертву, как шакал, кружащий вокруг. Она смотрит, и ее рот растягивается в кривой улыбке: «Снимай», — ее тон не терпит возражений, а рука с короткими заострёнными ногтями тянется ко мне внутренней стороной ладони вверх, складывается в лодочку. Я опускаю голову и пытаюсь проскочить, но она вытягивает руку и преграждает путь. «Я сказала снимай. Заберёшь после уроков в моем кабинете», — тон не терпит возражений, ладонь приближается к моему лицу. Я раскручиваю сережку на верхней губе, на носу, в ушах, снимаю кольца и подвески, отдаю ей металлическую горсть. «Теперь идём умываться». И так каждое утро. Каждое утро с 9 по 11 класс я складывала в холодную ладонь-лодочку горсть металлических украшений со своего лица, смывала темные стрелки, глиттер, чёрные тени, помаду с губ. Смывала, а в раковину текли слезы, снимала, а внутри каждый раз откалывался кусок от большого хрустального шара — моей попытки найти себя в этом мире.
Я плакала, но никто не мог меня защитить, потому что в этой стае правы те, кто сильнее или те, кто старше.
Я ненавижу школу за то, что каждое утро испытывала унижение, каждое утро сомневалась, что со мной все в порядке, каждое утро доказывала, что имею право быть такой, какой я хочу. Я ненавижу школу за то, что можно было просто быстрее других схватывать предметы, которые никогда мне не пригодятся, чтобы быть в любимчиках. Ненавижу за то, что нужно было быть таким, как все, чтобы не подвергаться травле со стороны учителей и одноклассников. Ненавижу за то, что корила себя из-за математики и считала глупой, потому что она давалась мне чуть сложнее других предметов. Ненавижу систему образования, в которой, прочитав больше книг и подключив интернет, можно было знать предмет лучше учителя. Ненавижу форму, ненавижу раздевалки, куда могли в любой момент ворваться мальчишки, ненавижу то, что нужно было подчиняться или терпеть. Ненавижу, что тебя осуждали за то, что ты просто иначе выглядел. За то, что читал не то, смотрел не то и мыслил по-другому. Ненавижу за то, что смеялась над тем, как травят менее удачливых, тех, кто не раскусил законы стаи. Ненавижу за то, что участвовала в травлях, чтобы держаться на плаву. Ненавижу за то, что каждый день, каждое божье утро, думала о том, что я неправильная, что моя внешность «не такая», что я отличаюсь от других, что ставила под сомнение свою самоидентификацию.
Ребята, если в школе вы испытываете травлю или давление со стороны одноклассников, других детей или учителей, — не молчите. Говорите родителям, друзьям, пишите на фейсбуке, черт возьми. У нас не было такого места, где любую проблему можно было решить уже лишь тем, что она в пять секунд стала бы озвученной, а у вас есть такой ресурс.
Говорите. Не нужно терпеть того, что ломают вашу личность, вашу психику или ваше, не дай бог, тело. Учителя — не боги, одноклассники — не навсегда. Через 5-10 лет вы уже с трудом вспомните их лица, а с ещё большим трудом — имена. Не молчите. Вы находитесь в школе каждый день, берегите свою психику, делайте окружение комфортным, ГОВОРИТЕ О ПРОБЛЕМАХ.
Знаете, что я бы сейчас сделала за умывание на глазах у всей школы? Засудила бы к черту.
