Когда я была ребёнком или подростком, а мои родители где-то пропадали ночью – долго не возвращались с корпоратива или тусили в ночном клубе (да, они тусовщики, я не в них), бабушка не ложилась спать и караулила у двери, вся на нервах. А я безмятежно читала книжку или спала или пыталась уговорить бабушку лечь спать. Я правда не волновалась. Совсем. Мне даже было стыдно, что я не волнуюсь. Но одновременно хорошо, свободно:
мне казалось, что я круче других, раз ни к кому не привязана. Даже к родителям.
Нет, я бы это не смогла тогда сформулировать, но ощущала именно так.
Единственная, к кому я была по-настоящему привязана, это моя бабушка. Однажды я проснулась – мне было лет пять – а её не было, вышла в магазин за углом. Она никогда не оставляла меня одну, на подготовительных курсах к школе дожидалась в коридоре до конца занятий, поэтому я высунулась в подъезд и звала её, кричала и рыдала, пока не пришла соседка. Но всё-таки с бабушкой ты словно с детства миришься с мыслью, что эта женщина точно умрёт раньше тебя, скорее всего – когда ты будешь ещё совсем юной. Поэтому как бы ты ни кричала в пустой бетонный коридор, лучше пораньше готовиться к тому, что однажды никто не услышит твой крик.
Сегодня я опять искала своего мужчину, потому что он ушёл в спортзал в семь утра и не зашёл домой за рубашкой для работы. Время полдень, телефон отключен, без рубашки он бы не уехал – его бы не допустили до смены без формы.
И я возненавидела его за те часы, что разыскивала и переживала – нет, паниковала и билась в истерике, разыгрывая в голове самые страшные сценарии. Возненавидела свою привязанность.
Захотела бросить его, чтобы больше никогда не бояться потерять.
Чёрт, отношения с людьми это слишком тяжело для меня, пора принять как данность. Всю жизнь я отпихиваю от себя всех-всех-всех, оставляя лишь необходимый минимум, вытесняя подруг бойфрендом, сестру – подругой, не пуская отца и откуда-то взявшегося брата, который вообще не вписывался ни в один шаблон.
Я не хочу никого искать зимней ночью, прочёсывая улицы, не хочу ни по кому плакать, ни за кого бояться, переживать, высматривать имя в списках летевших этим рейсом. Я не могу любить в меру и не желаю рисковать однажды испытать боль.
«Никогда ни к кому не привязывайся, это ада десятый круг», – это обо мне. Я так и не научилась дозировать близость. Так и не научилась принимать страдания и волнения как неотъемлемую часть отношений с кем угодно, поэтому – чёрт с ними вообще! Поэтому я рву все связи, отталкиваю от себя, не впускаю внутрь дальше прихожей, заранее объявляю умершими, чтобы никогда не испугаться страшных известий. Людям нужны люди. Но мне так трудно жить с этим, что я хочу, чтобы мне не был нужен никто.
