Помню, как шла утром в универ и думала: сегодня я точно буду молчаливой и загадочной, вся такая таинственная и себе на уме. Но уже к середине первой пары гоготала над шутками одногруппника, лезла с саркастичными замечаниями к преподавательнице, выбалтывала всем вокруг первое, что приходило на ум.
Помню, как шла на свидание с мальчиком и думала: сегодня я точно не стану нести чепуху. Не начну первой признаваться в своих чувствах, не заведу разговор на «женские темы, которые нельзя обсуждать с мужчинами», не буду вести себя как Маугли в юбке, не обученный жить среди людей. Но уже через полчаса я говорила о ценах на эпиляторы, просила помочь мне поправить бретельку бюстгальтера и зачитывала вслух свои стихи, посвящённые тому, кого вынуждала их слушать. И так было всегда.
И так бывает до сих пор – я иду куда-то со своим мужчиной и думаю, что сегодня ТОЧНО не стану беситься по пустякам, закатывать истерику из-за того, что он оставляет слишком большие чаевые официантам, начинать разговор со слов «хочешь знать, о чём я сейчас подумала» и подробно пересказывать свой недавний сон. Но ничего не выходит.
Я никак не могу вписаться в тот образ Идеальной Героини, который придумала себе ещё в детстве: молчаливой, неприступной, сдержанной. Никак не перекроЮ себя по этому Идеальному Лекалу, не слеплю нужного персонажа из той глины, которой являюсь сейчас. Которой являлась всегда… Стоп, так, может, эта глина – и есть Я? Ведь если качества и порывы, которые я стараюсь в себе задушить, прорываются на поверхность вопреки всему, как цветы сквозь асфальт, значит, именно они во мне самые сильные, самые настоящие, самые МОИ. И тот факт, что они так тверды, несгибаемы, упрямы, уже должен заставить меня прислушаться к ним, приглядеться, зауважать. В конце концов – что во мне ещё есть такого же волевого? Такого же упёртого, жёсткого, пробивающего любую броню? Ничего, кроме меня самой, кроме той личности, которой являюсь. Ничего, кроме её непреклонности в нежелании подчиняться мною придуманным правилам, ограничениям; кроме жуткой искренности, непосредственности, неуклюжести, гремучей смеси чувств и эмоций, превращающей всю меня в спящий вулкан.
Ничего, кроме моей неидеальности – самой стойкой и сильной черты, исчерпывающей характеристики. Этого полуразрушенного дома с привидениями, чьи очертания проступают сквозь красивый бумажный плакат.
